Приступить к ликвидации - Страница 30

К оглавлению

— Повезло, бок ты ему прострелил. Врач сказал, на сантиметр левее, и пуля в живот вошла бы.

— Значит, и мне повезло. Может, поживу еще, начальник?

— Может быть. А хочется?

— А как ты думаешь? Тварь бессмысленная и то жить хочет, а я же человек.

— Поздно ты вспомнил об этом. Очень поздно.

Андрей молчал, крутя папиросу в пальцах.

— Ты мне вот скажи без протокола, для чего тебя Слон из Ярославля высватал?

— Он мне сказал, что человек есть, вроде барыга. Они у него с Матросом пока в шестерках бегают, но до поры. Ждут, когда он большое дело слепит, тогда порешат его и заберут товар и деньги.

Данилов внутренне усмехнулся, он вспомнил, как Виктор Розанов, захлебываясь, говорил, что среди блатных он наконец нашел верную дружбу и настоящую мужскую честность. Нет. В этом мире вместо дружбы предательство. А вместо честности — вероломство.

— Ты что-нибудь о банде слышал?

— Мало. Знаю только, что у них машина и они под Москвой шуруют. Знаю, что есть еще один человек. У него с Питером связь. Вот он и связан с бандой.

Данилов отправил задержанного в камеру и долго думал о том, что у него нет никаких подходов к банде.

Оставалась единственная надежда, что санитарная машина нарвется на заградительные посты. Спецсообщение было разослано всем подразделениям милиции, подвижным КПП, в штаб войск по охране тыла действующей Красной Армии, в НКГБ. Шли дни, но машина не появлялась. Банда, как говорят, подводники, «легла на грунт». Но это не меняло дела. Весь январь сотни людей в Москве и области искали любые следы.

Двадцать пятого января комендантский патруль проверял документы в дачном поезде, идущем в Загорск, пытался задержать человека в форме капитана медицинской службы, тот, отстреливаясь, выпрыгнул на ходу из вагона и скрылся. На месте перестрелки остались гильзы от пистолета «Радом».

Значит, банда не ушла, а только затаилась. До времени. Возможно, до весны. Теперь любое происшествие в городе Данилов «примерял» к этой банде, старался найти любую зацепку. Время шло, а следов пока не было.

МОСКВА — ЯРОСЛАВЛЬ — ВОЛХОВСТРОЙ — ЛЕНИНГРАД — МОСКВА. Февраль

Утром Данилову позвонил Серебровский. Он выполнял обязанности начальника МУРа. Начальник лежал в госпитале после операции аппендицита. Данилов два дня назад вырвался к нему. Начальник читал «Три мушкетера» издания Академии.

— Слушай, — печально сказал он Данилову, — веришь, нет, после гимназии впервые перечитываю. Книга-то великая. Нужная книга, она людей мужеству и верности учит.

Начальник в белой казенной рубахе, схваченной пуговичкой на горле, казался совсем молодым. А может быть, книга их юности наложила свою печать на его лицо? Данилов хитрыми путями достал яблоки и принес ему. Тот взял одно, понюхал и сказал печально:

— Детством пахнет.

Данилов потом шел по улице и вспоминал печальные глаза начальника, потрепанный томик «Трех мушкетеров» и яблоко в его руке.

Серебровский позвонил и сказал зло:

— Собирайся, Иван, начальник главка вызывает. Сейчас он с нами поговорит кое о чем и о пряниках.

Данилов пошел в отдел, где стоял большой платяной шкаф, оставшийся с тех пор, когда они официально жили на казарменном положении, вынул новый китель, снял гимнастерку и пошел чистить сапоги. В туалете он посмотрел на себя в зеркало. Вроде все нормально, щеки глянцево блестели.

Много лет назад в коридоре МЧК его встретил Дзержинский.

— У вас мало времени, Данилов? — спросил он.

— Есть время, Феликс Эдмундович.

— Тогда не забывайте бриться по утрам.

Данилов мучительно и жарко покраснел. С тех пор его никто не видел небритым.

Серебровский ждал его внизу. Он нервно ходил по тротуару, забросив руки за спину.

— Готов? — спросил он.

— Как видишь.

— Тогда поехали.

— Зачем вызывают?

— Из-за «докторов».

Так в МУРе называли ту самую банду.

— Значит, ордена нам сегодня не дадут, — Данилов открыл дверь машины.

Коридоры наркомата были пустынны и строги. Вся жизнь проходила за дверьми кабинетов с эмалированными овалами номеров.

Приемная начальника главка, огромная и сумрачная, была обита темными дубовыми панелями. Навстречу им поднялся капитан. Левая рука, затянутая в черную перчатку, беспомощно висела вдоль кителя.

— Полковник Серебровский и подполковник Данилов? — спросил он.

— Так точно, — ответил Серебровский.

— Подождите. — Адъютант скрылся за дверью, выполненной под шкаф.

— Порядок у вас тут, — мрачно сказал Данилов, — ни тебе здравствуйте, ни тебе...

Дверь распахнулась, на пороге стоял капитан.

— Прошу.

Начальник Главного управления, комиссар милиции второго ранга, сидел за огромным полированным столом. Ничего не было на этом столе, только пепельница и календарь.

— Товарищ комиссар, по вашему приказанию полковник Серебровский прибыл.

— Товарищ комиссар, по вашему приказанию, подполковник...

Комиссар махнул рукой.

— Садитесь.

Они сели. Начальник главка достал пачку «Казбека», толкнул ее через стол.

— Курите.

Они закурили, и синий ароматный дым поплыл по комнате.

— Ну что же, товарищи, я прочитал вашу справку по делу о банде «докторов». Кое-что, безусловно, вами сделано, но этого мало. Вы взяли второстепенных персонажей этой драмы. А главные герои еще на свободе.

Начальник главка был женат на актрисе, постоянно общался с деятелями театра, поэтому любил щегольнуть искусствоведческой эрудицией.